Друзья и коллеги уже наклепали по этому поводу остроумных мемов, но вообще-то смешного мало.
Во-первых, добрый день, моя юность, боже мой, до чего ты прекрасна. Такое чувство, что на дворе опять 2008 год и Госнаркоконтроль, ласково прозванный в народе Госкомдурью, вновь проводит свои знаменитые рейды для выявления и искоренения литературы, содержащей информацию о наркотиках.
А во-вторых, только мы научились изгибаться, по возможности не рассказывая миру о том, что та или иная книга может содержать элементы "ЛГБТ-пропаганды", как вновь придется тренировать гибкость членов и размытость формулировок.
И главное, как обычно, совершенно непонятно, что же такое эта самая "демонстрация". Поскольку у нас пьеса, указывающая на опасность и соблазнительность терроризма, теперь сама уже терроризм, то даже книги о том, что употреблять наркотики - так себе идея, вполне сойдут за пропаганду.
Ужасно надоело и бесит, честно говоря.
Буквально до конца 2022 года книгоиздание и, шире, литература в России оставались, пожалуй, самой свободной областью в культуре. У театра цензурные проблемы начались двадцать лет назад, если не раньше. Кино, практически не способное существовать без господдержки, исторически всегда было под контролем. А вот в литературе царила практически полная свобода, и на протяжении всех двадцати с лишним лет моей карьеры я ни разу не слышала, чтобы кто-то отказался издавать книгу только потому, что она слишком "смелая", потому, что с автором что-то не так, или потому что в ней есть какие-то проблематичные темы. Некоторые неудобства испытывала детская литература, но даже в ней рамки дозволенного были так широки, что зацепить их плечом - это все же надо было постараться.
И вот теперь мы здесь - в камере из "Колодца и маятника" Эдгара По, в которой стены и потолок понемногу едут на нас со всех сторон. Будет ли от этого сжатия лучше хоть кому-нибудь? Определенно нет. Cui, как говорится, prodest, в смысле, кто заказчик? Да тоже, в общем, никто. Просто так работает безликая и безличная гайкозавинчивательная машина, которую - случайным довольно-таки образом - привели в движение совсем другие шестеренки истории, и которую теперь непонятно как останавливать и катить назад.
И то, что она добралась до совсем еще недавно свободной и расцветающей области, отдельно печально видеть. Возможно, печальнее, чем что-либо иное - ну, или у меня просто оптика так настроена.
! Орфография и стилистика автора сохранены
