Удивительное время — Смута в России в начале XVII века! Это мохито из полулегенд, доказательств которым нет! Вспомните "подвиг" Ивана Сусанина, о котором стало известно лишь в XVIII веке. Вспомните странную "эпидемию" самозванчества! В литовском кабаке какой расстрига или "жидовин из Киева" завопит "аз есмь царь", и к нему тут же набегает многотысячная рать и идёт на Москву... и этак семнадцать (!) раз! Семнадцать "самозванцев"! А "семибоярщина", о которой все узнали только через два века! Карамзин о ней слыхом не слыхивал! Нереальность просто подталкивает современного исследователя к заявлению о фейковости российской истории тех лет.
Но мы очень добросовестные исследователи, а потому заявлять о нереальности происходившего не будем. Мы будем задавать вопросы. Ибо, как только ты истории задаёшь правильный вопрос, она даёт логичный ответ. Исчезают фантомы, появляется реальность. Как в сказке. Главное — правильно спросить.
А так как в небольшой статье все вопросы о Смуте задать нельзя, мы выберем самый ключевой период — её окончание, которое стало в России частью общенационального культа с навязанным "сверху" празднованием некоего "дня согласия и примирения". А потому сразу зададим себе главный вопрос: как измученное многолетней гражданской войной и просто войной государство смогло дать отпор двум соседним сверхдержавам, Швеции и Польше, с учётом того, что внутри страны полыхала крестьянско-казацкая война? Ответ на этот вопрос — цель нашей статьи.
* * *
Начало конца Смуты ознаменовано то ли бывшим, то ли нет земским собором 1613 года. Сомнения в реальности рассказа об этом соборе начинаются уже при дележе количества "делегатов собора" на площадь кремлёвского храма Успения — как сельди в бочке делегаты сидели, на головах друг друга! Нереально! Но, так или иначе, то ли избран собором на царство, то ли выкликнут казачьим кругом на престол был недалёкий юный царь Михаил Романов.
С этого момента мы начинаем задавать вопросы.
Кончилась ли Смута после избрания царём Михаила Романова?
Нет. Так отвечают даже самые благонамеренные историки.
Первым, кто отверг решения об избрании Михаила царём, была, естественно, императрица Марина Мнишек. Напоминаю, что Дмитрий I именовал себя императором, соответственно Марина — императрица, причём помазанная на царство в Успенском соборе. Небольшая армия Марины присягнула её сыну, малолетнему царевичу Ивану Дмитриевичу. Эта армия, часто называемая в учебниках "казаками Заруцкого", контролировала Епифань, Дедилов, Крапивну, Коломну и наступала тогда на Рязань. Южнее в Царицыне стояли войска царя Дмитрия Астраханского ("Лжедмитрия IV", учебник истории), который, видимо, через своих ближайших сподвижников Урусовых, в недавнем прошлом — ногайских биев, готовил поход ногайских татар на Москву и который тоже не признавал московское правительство. На востоке от Москвы, в Казани, Николай Шульгин, первый дьяк Казани, тоже не признал московские решения, равно как и зависимость Казани от Москвы. Полагаю, что он хотел восстановить казанское ханство, но как православное казанское княжество. В Казани даже были арестованы вернувшиеся домой участники "второго ополчения", однополчане Минина и Пожарского. Армия казанцев выдвинулась к Арзамасу. Ратники "второго ополчения" из Ярославля в своём родном городе тоже были объявлены преступниками и арестованы. Почему? За то, что помогли "выбрать" "не того" царя. Ярославцы — отменные купцы и горой стояли за шведского принца Карла-Филиппа, ибо без нормальных отношений со Швецией невозможна северная торговля, а им "подсунули" какого-то Романова! На Западе от Москвы Смоленск контролировали поляки. На северо-западе шведы осадили Тихвин. На севере Новгород по выборгскому трактату уже давно Швеция, а не Россия. Одним словом, царство царя Михаила ограничено в основном современным МКАДом плюс Пронск, Рязань, Курск, Серпухов, Алатырь, Псков, Гдов, Вологда да Боровск. Немного. Со всех сторон первого Романова окружали враги. Он очень боялся.
Чего боялся московский царь?
Как ни парадоксально — не армий Мнишек, Шульгина и Дмитрия Астраханского. Они были малы и друг с другом враждовали. Не очень боялся царь поляков и шведов. Они тоже враждовали друг с другом и мешали друг другу. Боялся царь Михаил казаков атамана Баловня.
Кто такой Баловень?
Иван Баловень, сподвижник боярина Дмитрия Трубецкого, лидера "первого ополчения" и освободителя Москвы от поляков, стал головной болью для Романовых вовсе не потому, что был силён или имел привлекательную программу. Баловень — следствие романовских ошибок. Романовы недолюбливали участников "первого ополчения". Ещё бы! Участники "первого ополчения", которые пошли вместе с Мининым и Пожарским штурмовать Москву, ещё совсем недавно присягали царю Дмитрию Псковскому, "Лжедмитрию III", а до того — Марине Мнишек с её сыном (а для Романовых это — хуже некуда!).
И после взятия Москвы романовцы не заплатили жалования "первоополченцам". "Идите на все четыре стороны и кормитесь сами!" — сказал нововыкликнутый царь. Изгнанные избрали своим атаманом Ивана Баловня и пошли куда царь сказал. Ушли на не разорённый войной север страны, где недовольство решением о воцарении Романова зашкаливало, ибо на тех территориях жаждали мира со Швецией и хотели видеть шведского принца русским царём. К июню 1613 года сторонники Баловня с лёгкостью взяли под контроль территорию нынешней Костромской, Ярославской, Тверской и Вологодской областей, кроме самой Вологды, которая осталась верна Романовым.
Могло ли московское правительство вести в те дни войну против Баловня?
Нет. Вести войну против Баловня московское правительство в ту пору не могло. Силы были не те. Сперва москвичи решили более простые задачи. Договорились с казанцами, фактически признавая их независимость, и совместно атаковали армию Мнишек. В феврале 1614-го нанесли ей поражение под Рязанью. После этого московское руководство перекупило часть казанских лидеров и арестовало Николая Шульгина. Очень по-московски. Войска Михаила вошли в Казань.
В апреле 1613 года Дмитрий Астраханский начинает реализацию своего плана. Союзные ему ногайские татары с востока нанесли удар по территориям, контролируемым Мнишек, — по Коломне и Михайлову. Одновременно те же ногайцы нанесли удар и по романовским территориям, по Пронску, Рязани, Курску, Серпухову и Боровску. От этого удара романовцы смогли оправиться, а сторонники Марины — нет. 29–30 июня 1613 года в битве под Воронежем москвичи наголову разгромили остатки войск императрицы Марины Мнишек, вынудили её отступить в Астрахань, где её положение было безнадёжным.
Были ли у царя Михаила Романова ресурсы для продолжения войны?
Нет. Не было. Казна московская была пуста. Царь был вынужден усилить налоги, ввести с начала 1614 года "пятину", изъятие 20% урожая. Не продразвёрстка, конечно, но и не акт гуманизма. Естественно, народ ответил на усиление поборов восстанием, которое вдвойне испугало царя Михаила Романова, ибо восставшие крестьяне присоединились к войскам Баловня и пошли на Москву. Требований особых у них не было. Крепостное право к тому времени было ликвидировано указом Дмитрия II "О холопах". Им надо было просто сократить поборы и избрать царя законного и выгодного всем.
Могло ли московское правительство самостоятельно подавить восстание Баловня?
Нет. Московское правительство остановить повстанцев не могло, ибо московская армия тогда была разбита при попытке снятия шведской осады с Тихвина. Поражение колоссальное. В результате в июле 1614 года шведы заняли Гдов, разбивают остатки русской армии под Бронницами и наступают на Псков.
На юге ногайцы, союзники Дмитрия Астраханского, наносят удар по Алатырю и подмосковным районам.
Единственной (да и то сомнительной) военно-политической удачей царя Михаила летом 1614 года стал арест Марины Мнишек и Ивана Заруцкого, покинувших астраханский "затвор" и попытавшихся соединиться с баловневцами. Заруцкого и малолетнего царя Ивана Дмитриевича привозят в Москву, где в декабре 1614 года казнят. Первого — на кол, второго — в петлю на глазах матери. Обезумевшую от горя бывшую императрицу Марину заточают в Коломне.
Эффект от сего действа негативный. С цареубийцами и палачами малолеток уже ни один нормальный русский дворянин не желает иметь дела.
На севере армия Романова просто разбегается. В декабре 1614 года казаки Баловня заняли Вологду, а в июне 1615-го дошли до Москвы. Не имея возможности сопротивляться, московское правительство начинает с ним переговоры, затягивает их и, улучив момент, выманивает лидера восставших и арестовывает. Лишённая главы армия инсургентов отступает от стен столицы. Но недалеко. Восставшие останавливаются и начинают ждать.
Кого ждут баловневцы?
Судя по всему, на помощь им спешит лучший рейдер Речи Посполитой Александр Лисовский. Прекрасно понимая, что за Романова уже никто воевать не будет, он всего с двумя тысячами кавалеристов в июне 1615 года идёт на Москву, наносит удар по направлению на Белёв от Брянска. Гарнизоны Карачева, Орла, Болхова, Белёва и Перемышля никакого сопротивления Лисовскому не оказывают. Посланный против него воевода Дмитрий Пожарский ничего сделать не может. Дезертирство в русской армии принимает немыслимые масштабы. Армия Пожарского под Можайском просто разбежалась. 6 сентября Лисовский громит русских под Орлом.
Пока Лисовский громит русские отряды на западе страны, на востоке, под Казанью вспыхивает восстание Еналея Шугурова. Территория бывшего казанского ханства становится вновь неподконтрольна Москве.
В то же самое время на юге ногайцы, союзники Дмитрия Астраханского идут на Серпухов, а крымские татары, нарушив нейтралитет, бьют по Курску, Рыльску и Брянску.
Москва должна пасть. Но этого не происходит. Лисовский почему-то в ноябре 1615 года поворачивает на Ржев, где осаждает воеводу Фёдора Шереметьева.
Что спасло Михаила Романова?
Михаила Романова спасло предательство. Не обычное, а крупное. Царское предательство. Лишённый армии, союзников и моральной опоры в обществе царь принимает феодальную зависимость от Османской империи, договаривается с турками о подобии протектората султана над Россией в форме выплаты "поминок по дани" — тыша зависимым от Турции крымским татарам. Договорённость о тыше была достигнута, видимо, весной 1615 года. Этим Россия фактически ввергается во второе издание татарского ига. Политическим аспектом этого ига, этой зависимости становится зависимость русского патриарха от интронизации его восточными патриархами, которые подконтрольны турецкому султану. Патриарх иерусалимский, например, в турецкой иерархии был где-то на уровне замминистра по налогам и сборам, собирал подати султану с христиан.
Финансово тыш — почти полноценная дань. Не менее двадцати тысяч рублей серебром.
И, как своеобразный сюзерен, турецкий султан наносит по врагам России удар. В августе 1615 года хан Джанибек-Герай переходит Днепр и проводит набег на Львов. Тут поляки понимают, что, воюя с Россией, им придётся воевать и с татарами, и с турками. Они к этому не готовы. Они прекращают атаку Лисовского и подписывают с османами мирный договор в Буше в 1617 году. Войну с Россией поляки тоже прекращают и подписывают Деулинское перемирие в 1618 году.
Шведы оказываются понятливее. Они прекращают атаковать русских, выводят свои войска с большей части российской территории, некогда занимаемой шведами по выборгскому трактату, и подписывают в 1617 году с Россией Столбовский мир.
Мирная передышка позволяет Михаилу Романову отозвать с польско-шведских "фронтов" остатки верных войск и при их помощи разбить в 1616 году ногайцев под Курском, подавить восстание казанцев, вспыхнувшее в 1616 году восстание в Суздали, а также добить остатки армии Баловня.
В 1619 году поляки отпускают из плена патриарха Филарета, турки тут же присылают к нам Феофана Третьего иерусалимского, который интронизирует в 1619 году его как Патриарха Всея Руси (можно подумать, что он им до того не был!).
А теперь — самое интересное. Всё, что я здесь изложил, нашим историкам хорошо известно. Благостная сказка про победу над интервентами и народное единство выглядит глупостью. На самом деле избрание Михаила Романова царём привело к росту сепаратизма в ключевых регионах страны, усилению налогового гнёта, крупному крестьянскому и казацкому восстанию под руководством Баловня и, наконец, к попаданию России в зависимость от Турции. И именно турецкая угроза стала сдерживающим фактором для поляков и шведов. Страх европейцев перед доблестными войсками султана, а не патриотизм Минина и Пожарского спасли Россию от шведского и польского вторжения. Но при этом до конца XVII века Россия стала зависима от Турции.
