Фигурант "болотного дела" Артем Савелов встретил Новый год дома впервые за несколько лет. На свободу его отпустили из колонии всего за несколько часов до праздника. Савелов отсидел весь срок, к которому его приговорила судья Замоскворецкого суда Наталья Никишина — два года и семь месяцев.
Митинг 6 мая 2012 года был первым в его жизни. "Вот видишь, как сходил на него", — смеется Артем. Несмотря на то, что защитники представили суду видео, на котором зафиксирован весь короткий промежуток пребывания Савелова в районе Болотной площади от первых минут до ареста и никаких конфликтов с полицией на нем нет, суд счел его виновным в участии в "массовых беспорядках" и применении насилия к полицейским. О том, куда движется Россия, могут ли что-то изменить митинги и как выжить в СИЗО и колонии, бывший "узник совести" рассказал Каспаров.Ru.
Артем часто улыбается и шутит, постоянно повторяет, что хотел бы рассказать что-нибудь позитивное, и сетует, что пока не получается — слишком много тяжелых тем. Впрочем, кое-что радостное произошло и за время его срока — Артем познакомился по переписке со своей девушкой Кристиной. Перед самым Новым годом она вместе с отцом бывшего "узника Болотной" встретила его из колонии.
Чтобы до конца вернуться к обычной жизни, нужно время. Кажется, что сейчас Артем назовет большой временной промежуток, но он вдруг сообщает, что надеется "оттаять" за неделю-другую. Рассказывает, что главное занятие на первое время — как следует убраться в квартире, что сейчас часто ест сладкое и пьет кофе, хотя раньше был к нему равнодушен — соскучился по этим дефицитным в колонии продуктам. Когда бывший фигурант "болотного дела" начинает говорить о том, как люди живут и выживают в заключении, он быстро становится серьезным. И хотя он несколько раз за разговор повторяет, что тюрьма сделала его злее, почти любой ответ все-таки заканчивает шуткой или улыбкой. По этой улыбке видно — моральная победа в схватке с чудовищем судебно-исправительной системы осталась за ним.
"Часто спрашивают про СИЗО, что именно там страшно или сложно. Ответить очень трудно. Я скажу так: можно в тамбуре или в туалете прожить год? Вроде бы не страшно — выживешь. А с другой стороны… как это словами описать?"
— рассуждает Артем.
Начинается все уже с количества людей в камерах. "Сейчас все переполнено. Когда я был в СИЗО "Медведково", сначала в камере на четверых сидели четыре человека, а потом постоянно был кто-то пятый. В итоге либо брали раскладушку, либо кто-то спал на полу. На "Бутырке" тоже сначала в камере-трешке были втроем, а потом наварили еще одну шконку (металлическая койка — спальное место арестантов и заключенных — прим. Каспаров.Ru). Людей постоянно уплотняют, трамбуют, хотя вроде бы больше некуда.
Возникает ощущение, что от попавших в эту систему людей просто хотят избавиться. Все близится к 90-м, когда на шконках спали по очереди. Кстати, в колонии спать по очереди уже в порядке вещей",
— говорит Артем.
Когда слушаешь его рассказы о тюрьме, трудно отделаться от ощущения, что главная и в общем единственная задача исправительной системы в России — ломать людей. "По-человечески задело, когда приехал в колонию, привез туда свитер, пару футболок, штаны — все это выкинули. При этом они должны были и летнюю, и зимнюю одежду выдать, в том числе свитер и варежки, теплое и обычное нательное белье, ботинки. Но выдали только робу-комплект, телогрейку и больше ничего.
Как хочешь, так и крутись — проверки идут на холоде, зима, а люди стоят в летних ботинках, одних брюках, без свитера: футболка или роба, телогрейка и ушанка. Людей так кидают на морозе, но при этом заставляют опускать воротник у телогрейки и поднимать уши ушанки. Зачем это нужно?"
— горячится Артем.
То же самое и с одеялами. "Я понимаю, что со стороны звучит, как будто, несерьезно: одеялко не дают.
Но когда с неделю не спишь из-за холода, одеялко уже приобретает определенное значение",
— замечает он.
Артем поясняет, что шконки в колонии металлические и матрасы есть, но тонкие. При этом объем передач с воли ограничен — до 20 килограммов на два месяца, а теплые вещи могут и не пропустить. Кормят заключенных баландой, похожей по консистенции на клей для обоев. Артем говорит, что и состав от него отличается мало — это растворенная в воде мука с редкими кусками картошки или капусты. Вечером к основному "блюду" дают маленький кусок вареной рыбы. Бывший "узник Болотной" рассказывает, что в отличие от СИЗО люди в колонии обозленные, жестокие, потому что постоянные холод и голод "не способствуют дружескому обращению" друг с другом.
"Если говорят, что ГУЛАГ исчез, не верьте — российские колонии как были ГУЛАГом, так и остались",
— добавляет он.
"Если бы страдал я один, когда посадили, это было бы не так страшно. Ничего, крепился бы. А так у человека не только отнимают свободу и здоровье, но и мучают его близких. И вот это действительно тяжело", — говорит он.
Самое страшное, если человек в таких условиях еще и заболевает. "Когда меня привезли в СИЗО "Медведково", мне там сказали: "У нас больных нет. Здесь либо здоровые, либо мертвые". Все так и есть, причем не только в "Медведково". Я видел медицину в колонии, и "медицина" в данном случае — громко сказано", — замечает Артем. Он говорит, что помощь не оказывают не только недавно заболевшим, но и хроническим больным, инвалидам.
"Если ты заболел, то должен записаться к врачу и прорваться к нему через все посты "локалки" (локалки — на тюремном жаргоне отгороженные друг от друга участки жилой зоны, где расположены бараки для одного-двух отрядов; мера, принятая для ограничения контактов между заключенными — прим. Каспаров.Ru), а там проверяющим безразлично, что ты болеешь, записан. Полицейские сами решают, открыть или закрыть перед тобой дверь.
Если тебе все-таки удалось пройти все посты, то у врача, как правило, гигантская очередь. Хорошо, если она примет пятерых. Если ты попал в пятерку, то, скорее всего, врач разломит тебе одну таблетку и скажет: "Это от головы, а это — от живота". Приблизительно так",
— рассказывает бывший "узник 6 мая". В колонии он был с августа 2014 года. "О чем тут говорить? Я видел, как людей выносили в одеялах в морг", — добавляет он после долгой паузы.
Сам он сильно заболел в СИЗО "Бутырка". Записаться к врачу он пробовал много раз, но у него так и не вышло — решил просто отлеживаться, и будь что будет.
"Злость брала. В заключении вообще так — сам себя злишь, чтобы взбодриться, и думаешь: "Переживу их всех, гадов". Помаленьку пришел в себя после нескольких дней в лежку, потом разозлился, стал отжиматься, как делал в других тяжелых случаях. Раз отжался — думаю: "Стал их сильнее на это отжимание". На этой злости и выехал",
— объясняет он.
По его словам, в неволе у каждого свой способ преодолеть обстоятельства: кто-то мечтает, кто-то занимается йогой или спортом, кто-то уходит в религию. Артем вспоминает, как после ареста на него давили — пытались получить показания на Алексея Навального и других "лидеров протеста", якобы они организовали на Болотной площади "массовые беспорядки". Не оставили его в покое и потом.
"В колонию приезжали фсбэшники. Это опять же про простую человечность. Разговор у них начинался: "Да, мы понимаем, что ты просто так попал, тебе тяжело, понимаем, что ты не виновен". А заканчивался: "Да мы тебя и здесь сгноим, выйдешь — устроим тебе сладкую жизнь".
Пытались прощупать взгляды, добиться, чтобы стучал на ребят — в той же колонии ведь сидят Андрюшка, Лешка (Андрей Барабанов, Алексей Полихович — прим. Каспаров.Ru). И, как мне показалось, фсбэшники закидывали удочки, чтобы я стучал уже по выходу. Я этот разговор стал обрубать, и вот тут-то их обращение и переменилось — они стали угрожать",
— рассказывает Артем.
Со всеми сокамерниками в СИЗО у бывшего "узника Болотной" были хорошие отношения. Несколько раз за разговор он подчеркивает — там точно такие же люди, как и на свободе, никакой особой "криминальной среды" в СИЗО не встретишь. Зато в изоляторах сидит масса невиновных, уверен Артем. Те, у кого "отжали" бизнес, те, на кого завели "заказные" дела, жертвы следственной ошибки.
"Я видел в СИЗО безногих, у которых в деле написано, что они убегали, сопротивлялись при аресте, парализованных, которым вменяют насилие в отношении представителей власти. Я раньше думал, что такое из серии анекдотов, а оказалось, что нет",
— замечает бывший " узник Болотной". Артем сообщает, что ему даже в каком-то смысле "повезло" — большинство из его знакомых из СИЗО получили гораздо большие сроки — от 5 до 8 лет.
"Если раньше была поговорка: "От тюрьмы и от сумы не зарекайся", то сейчас тюрьма у каждого рядом, можно сказать, за спиной. Люди ходят по лезвию ножа.
Качнешься в одну сторону — останешься свободным, в другую — сядешь. И это не зависит от того, соблюдаешь ты закон или нет, праведно или неправедно живешь, умный ты или глупый. Я посмотрел на все на это, и мне теперь страшно за родных, знакомых, друзей",
— говорит Артем.
Причем надеяться на справедливость в таких условиях, по его мнению, не приходится.
"Очень распространенная реакция людей, которых закрывают — они первые два-три месяца думают, что это ошибка, что следствие или суд разберется. Потом это время проходит, они видят реальную обстановку, и кто-то крепится, кто-то унывает. К сожалению, я за эти два года в СИЗО не видел ни одного случая, чтобы кого-то отпустили",
— рассказывает он.
Большинство арестантов надеются на амнистию. "Я их видел три. По ним выходят единицы. Но это по слухам — я таких людей не встречал. Зато знаю обратные примеры —
людям за день до объявления амнистии перебивали часть статьи в материалах дела. Изначально они полностью подходили под амнистию, а потом — уже нет, да еще и обвинение становилось более тяжелым",
— объясняет Артем.
Бывший "узник 6 мая" говорит, что много думал, как изменить существующую систему, но ответа у него нет. "По-моему это все идет сверху. Говорят: "Начни с себя". Но это здесь не работает. Один из выходов — уехать. Даже среди тех, кто сидит, есть те, кто умудряется отправить семью, детей за границу. В том числе даже продав имущество. У многих там открываются глаза", — отмечает он.
"Очень трудно изменить что-то, пока большинство людей относится безразлично к творящемуся беззаконию.
Меня выбивает из колеи, когда говорят про тех же следователей, полицейских, фабрикующих дела или делающих что-то еще в этом роде: "Работа у них такая, их можно понять". Эсэсовцы заживо людей жгли, у них тоже работа была такая, и что, их теперь понять и простить? На самом деле и те, и те заживо убивают людей, только по-разному",
— рассуждает Артем.
В СИЗО и колонии его очень поддерживал отец. А еще — весточки с воли.
"Письма — это что-то особенное, это не понять тому, кто не сидел. Это взбадривает — читаешь, вроде бы даже ничего особенного или важного нет, но сразу веришь в лучшее, хочется жить. Письмо — это всегда кусочек и того, другого, свободного мира. Я от всей души благодарен всем, кто писал мне, и хотел бы лично всех их увидеть и отблагодарить",
— говорит Артем и просит обязательно напечатать эти слова, чтобы хотя бы часть поддерживавших его людей их увидела. Поблагодарить всех он хочет и через Интернет — планирует специально для этого зарегистрироваться в социальных сетях, как наладит компьютер.
"Опять же, большая радость — открытки. Ты и сам рад, и в камере ее прикрепишь — другие ребята рады. Такие мелочи поддерживают, создают уют. Кстати, мы с сокамерниками стали марки собирать с конвертов. Это после того, как пришло письмо из Канады с очень необычной треугольной маркой. В СИЗО же мало радостей", — объясняет он.
Тюрьма изменила его взгляд на систему в целом. "Я понял, что России как таковой нет, есть режим Путина и компании. Мое отношение к системе стало еще хуже. Мое прежнее отношение к тем же судьям, полицейским, даже политикам раньше формировалась по телевизионным сюжетам, новостям из Интернета. В действительности все оказалось иначе — злее, тупее.
Закон, охрана правопорядка, правосудие — в жизни эти слова приобрели совсем другой смысл. Или этого просто нет, или все делается под теми же названиями, но с точностью до наоборот. Сейчас кто-то мерзнет, а кто-то и вовсе вряд ли выйдет на свободу из-за этой системы",
— объясняет Артем.
Несмотря на то, что власть отреагировала на массовые акции 2011-2012 годов ужесточением внутренней политики, бывший "узник Болотной" уверен, что они были нужны, как нужны митинги и сегодня. "Многие боятся выражать свое отношение к происходящему. А власти, видимо, боятся людей, которые выходят это мнение выразить. Но мне трудно говорить, что надо выходить, потому что вдруг я это скажу, кто-то послушает меня, выйдет — и сядет. Вот что страшно-то. Тут каждый должен решать сам", — отмечает Артем.
Сам он планирует участвовать в будущих акциях протеста. В частности, прийти на следующий пикет в защиту "узников Болотной". "Но тут важно объяснить, за кого и почему я буду выходить. Я и тогда вышел больше не из-за политики. Просто надоел беспредел, причем скорее в обычных бытовых вопросах. За 30 лет я много раз с ним сталкивался. Заболели родители — очень трудно было помочь. В ГАИ, опять же, беспредел.
Странно звучит, но сейчас я буду выходить за тех, кто вышел, — тех, кто был тогда на Болотной площади, тех, кто нас поддерживает, тех, кто старался выстоять.
Не за всех людей вообще, не за "массы" — видел я эти "массы" в колонии. Но я сразу скажу, что в этих словах у меня еще играет злость, я ведь только недавно оттуда", — замечает Артем.
Выйдя на свободу, он ощутил, что ситуация в стране стала еще тяжелее.
"Мне как-то написали в письме про акцию, на которой полиция задерживала людей в белом. Меня это зацепило, и я написал в ответ: "Они что, совсем сдурели? Осталось только развязать войну, и дальше совсем край". И тут — бац! — и как раз война",
— вспоминает Артем.
"Присоединение Крыма, развязанная на востоке Украины война — все это отбросило Россию в какую-то жуткую яму, страна откатилась в прошлое. Я сейчас не говорю о санкциях, а сужу с моральной точки зрения. Многие поколения люди за рубежом будут считать русских агрессивными захватчиками.
Плохо или хорошо, но Россия пыталась больше двух десятилетий доказать, что мы цивилизованная страна. А сейчас с Россией будет как с Германией, которая очень долго, сложно и постепенно меняла отношение к себе в мире", — рассуждает он.
По его мнению, поднятая властями волна псевдопатриотизма ни к чему хорошему привести не может. Тем более, когда основывается она на льющейся из телевизора лжи.
"Мне самому приходилось осаживать особо агрессивно высказывавшихся людей. Причем я знаю, что раньше человеку все эти вещи были абсолютно безразличны. Ну я и спрашивал, знает ли он, откуда взялся российский флаг. Он не знает. Я понимаю, что такие вещи знают далеко не все, но такой вопрос немного отрезвляет человека",
— говорит он.
Плюсов у этой ситуации Артем не видит. "Война только в книжках и фильмах это здорово, а в жизни это боль, грязь, горе. Был бы мир таким огромным, как кажется, я бы посоветовал уезжать, но проблема тут в том, что такие агрессоры не останавливаются, зло всегда нападает. Но я надеюсь, что у кого-то все-таки получится уйти от этого",
— замечает бывший "узник Болотной".
